В конце 1922 г., когда в Приморье установилась революционная власть, жители Шкотово и окружающих сел впервые услышали непонятное слово НЭП. Партийные агитаторы разъясняли, что означает оно «новая экономическая политика». Правительство разрешает отныне всем, в том числе и крестьянам нанимать рабочую силу, по своему усмотрению распоряжаться зерном, выращенным на полях, владеть средствами производства и т.д.
Шкотовцам, жившим последние пять лет в изоляции от советской России, не знавшим ничего о марксизме и экономической практике коммунистов в годы Гражданской войны, было совсем невдомек, что же нового в этом НЭПе. Слушая речи партийных функционеров, крестьяне убеждались в одном, что советская власть разрешает им жить так, как они жили до этого.
Почти всех такой оборот событий устраивал, тем более, что новая власть прилагала огромные силы, чтобы помочь людям быстрее компенсировать то, что было потеряно ими в военную пору. Банки стали давать крестьянам кредит на восстановление и развитие производства. Наиболее активные шкотовцы этим сразу воспользовались. Быстрыми темпами стало расти оленеводство, окрепло мукомольное дело, увеличилась сеть рыбалок, поднялась на ноги лесопромышленность, расширились площади посева зерна.
В 1925 г. широкую известность в Приморье получили сельские предприниматели и хлеборобы, такие как Патюков, Пашкеев, Буренок, Дорошенко, Мурач, Шпилько, Куксенко, Рубис, Колягин, Масалов, Гамаюнов, Пырков, Мамонтов, Напольский и др. Жизненный уровень населения района быстро стал подниматься.
К сожалению, этот подъем продолжался недолго. С 1927 г. все стало меняться. Партия взяла курс на ускоренное строительство индустрии, объявив по стране, что в ближайшие годы будут созданы мощные электростанции, рудники, металлургические комбинаты, заводы по производству машин, железнодорожные и водные магистрали. Планы строительства были грандиозными. Для их осуществления требовались очень большие средства, которые, как оказалось, взять было негде, кроме как у крестьян. Ради будущего всей страны, ВКП/б/ обратилась к богатым крестьянам, т.е. к кулакам, предоставить государству хлебный кредит в размере 200 млн пудов. Зажиточные крестьяне ответили, что столько зерна у них нет. Высшее партийное руководство восприняло этот ответ как организованный саботаж, неповиновение важным партийным решениям и объявило войну кулакам. Опиралось оно на высказывания В. И. Ленина, что «кулак — это злейший враг революции». Партия поставила цель в ближайшие два — три года ликвидировать этот эксплуататорский класс. Сразу же был разработан и запущен механизм экономического разорения крепких крестьянских хозяйств. Кулаков обложили индивидуальным налогом. Одновременно правительство увеличило объемы обязательных поставок зерна и снизило закупочные цены на эту продукцию.
Все, что подлежало сдаче в «закрома государства», официально именовалось излишками. За излишки государство платило около 10—15% от их себестоимости. Работать себе в убыток никто не хотел, и в селах Шкотовского района в 1928 г. начался массовый забой скота, сократились до предела посевы зерна.
Осенью в амбарах и погребах у крестьян было ровно столько продуктов, сколько требовалось семье до следующего урожая. Остальное, если оно было, крестьяне прятали кто где мог, надеясь потом продать его на базаре. Зная это, власти начали применять репрессивные меры. На дорогах, идущих из сел в города, выставляли заслоны. Крестьян, задержанных на базаре с зерном или мясом, судили по статье «спекуляция».
В 1929 г. по району прокатилась волна раскулачивания. Кстати будет напомнить, что слово «раскулачивание» родилось в годы Гражданской войны, когда воюющие между собой армии красных и белых были вынуждены отбирать хлеб у крестьян, в первую очередь у богатых. Солдаты той и другой стороны по приказу своих командиров выгребали из крестьянских амбаров все, а хозяину оставляли расписку о проведенной реквизиции. Такое насильственное изъятие имущества у крестьян и белые и красные деликатно называли «раскулачиванием». И вот этот метод и термин, означавший в свое время «беспредельный грабеж», был использован большевиками в мирное время на рубеже 20-х и 30-х годов XX в. У раскулаченных отбиралось движимое и недвижимое имущество, а их самих вместе с семьями отправляли в ссылку.
Во избежание ссылки многие шкотовские кулаки или просто состоятельные крестьяне бросали имущество и уезжали в ближайшие города, пополняя ряды пролетариев.
В 1929 г. только из Шкотово было выслано или тайно уехало свыше 20 крестьянских семей, носивших фамилии Пырковы, Мамонтовы, Гамаюновы, Напольские, Парамоновы, Рубисы, Масаловы, Колягины, Пашкеевы и др. Затянувшийся официальный грабеж заставил крестьян защищаться. За оружие взялись и богатые, и бедные. В 1930 г. в стране по официальным данным было более 1600 вооруженных восстаний. Два очага вооруженной борьбы вспыхнули в Шкотовском районе. Один в Романовке, другой в Майхэ (ныне Штыково).
В Романовке и прилегающих селах восстание подготовили жители Владивостока, имевшие тесную связь с зарубежными эмигрантскими центрами. Сначала они создали во Владивостоке военно-политическую организацию «Союз борьбы за новую Россию». Возглавил её бывший офицер А.М. Богоявленский, проживавший на станции Океанская. Он сформировал 17 повстанческих групп в Романовке, Царёвке, Петровке, Речице, Новороссии, Новой Москве, Промысловке, Центральном, Дорофеевке, Молёном Мысу, Суходоле и Шкотово. Помощники Богоявленского вели работу среди владивостокских портовиков, шахтеров Сучана и железнодорожников станции Первая речка.
Хочешь узнать больше?
|
